31. Город как сложнейший биосоциальный, антропогенный, техногенный, культурно-исторический, пространственно-художественный организм.

Понятие город возникло от слова "огородить", "обособить". Как и сам человек, город является частью не только биосферы, но и информационной оболочки земли – так называемой ноосферы. И развитие его, так же как у человека, происходит по двум направлениям – естественному (стихийному) и искусственному (плановому). Ранние энеолитические поселки, как правило, не имели четкой планировки и напоминали нечто вроде мха, беспорядочно выраставшего на поверхности земли. Город же отличается от таких поселений тем, что у него обязательно есть «интеллект», так называемая градообразующая функция: причина и предпосылка, по которой он возникает (либо это расположение на пересечении торговых путей, либо хорошее место для развития ремесла промышленности, либо наличие достопримечательностей).Форма и структура города зависят от нескольких факторов: географических и природных условий, рода занятий и образа жизни его жителей, социального и политического строя. Первые города, как правило, имели радиально-кольцевую структуру, развивавшуюся по принципу кроны дерева - от центра к периферии. Другой, более редкий вариант – линейная структура: город, который тянется вдоль берега реки или по кромке ущелья. Обязательным элементом любого древнего города были оборонительные сооружения: круговая крепостная стена и ров, смотровые башни и т. д. Демократический строй (например, в полисах Древней Греции) обусловил появление в городах специальных мест для собраний народных масс.

С развитием цивилизации и появлением огнестрельного оружия традиция строить города-крепости изжила себя: город стал открытой системой, в нем появился транспорт. А научно-технический прогресс и вовсе вырвал города из природного контекста: из безобидных каменных лабиринтов на пару тысяч жителей они превратились в огромные, плохо управляемые жилые массивы с населением, исчисляемым миллионами. Сегодня сравнение города с живым организмом – это уже не аллегория. У него есть тело – сами постройки и сеть коммуникаций (сосудов), и душа – жители с их энергетикой. Как и организму, городу для нормального функционирования требуются определенные вещества (чистая вода и воздух, продукты питания, минерально-строительное и химическое сырье, уголь, нефть, металлы, газ, жидкое топливо, электроэнергия и т. д.). С некоторого времени города начали строить по определенному плану. В начале XX века это был идеал города-сада, затем появилась идея так называемого соцгорода, в конце 90-х – город-технополис и т. д. Однако любой архитектор знает, что план – это лишь попытка побороть природную стихию. Населенный пункт, даже построенный строго по плану, с нуля, в какой-то момент начинает жить сам по себе, как повзрослевший ребенок. То есть город – это своеобразный переход из биосферы в ноосферу, поэтому его развитие является одновременно и стихийным, и управляемым процессом. Планы могут быть замечательными (как, например, генеральный план развития Москвы 30-х или 70-х годов), однако жизнь всегда вносит в них свои коррективы. Сегодня же все планы создаются с поправкой на эти непредсказуемые «ответвления». Но если раньше стихийный рост города все же полагался на традиции и народную мудрость, то теперь во главу угла поставлена только экономика. В Москве, к примеру, по словам самих архитекторов, люди сегодня строят что хотят и где хотят. И если государство в ближайшее время не вмешается и не определит жесткие рамки, обязывающие застройщиков действовать, как минимум учитывая экологию, то город просто задохнется.

Другая беда старинного города – выход из-под контроля процесса реставрации архитектурных памятников – также чревата неприятными последствиями: город может попросту потерять свое лицо. Сегодня проблема вывода столицы из кризиса и ее застарелые «недуги» (чрезмерная плотность и скученность, устаревшая транспортная система, бесконечная стилевая эклектика и т. д.) активно обсуждаются на самых разных уровнях. Рецептов лечения предлагается много: здесь и отказ от радиально-кольцевой системы, и распространение города вширь – вплоть до слияния его с областью, и децентрализация – создание многоцентровой системы (предложенное, кстати, еще большевиками и использованное французами в Париже). Вспоминаются и смелые проекты 60–70-х годов, когда идея линейного развития Москвы была доведена до абсурда: предлагалось создать единую «трансроссийскую» столицу, протянувшуюся хребтом едва не через всю страну. И даже предложение (высказанное еще в 70-е годы писателем Волковым) отнять у Златоглавой столичные функции и перенести центр куда подальше – в Сибирь или за Урал.

Какой бы путь ни выбрали те, кто закладывает сегодня кирпичики большого «дома», в котором будут жить будущие поколения россиян, ясно одно: строить по-старому уже нельзя. Сегодняшняя модель города будущего, к которой надо стремиться, видится архитекторам как «разумный», или «ноосферный», город, представляющий собой симбиоз естественно-биосферной и искусственной (созданной людьми) природы, – своеобразный экополис, в котором учтено все: комфорт и здоровье людей, красота природы и законы гармонии.